Этногеографическая характеристика эстонцев

1. Этногенез
ЭСТОНЦЫ, ээстласед (самоназвание с середины XIX века, до этого чаще — маарахвас, буквально — «народ своей земли»), народ, основное население Эстонии (963 тыс. человек). Общая численность 1,1 млн. человек. Говорят на эстонском языке прибалтийско-финской подгруппы финно-угорской группы уральской семьи. Диалекты: северный (средне-северный, островной, восточный и западный говоры), южный (мулькский, тартуский и выруский говоры) и северо-восточный прибрежный. Литературный язык на основе северного диалекта, письменность (с XVI века) на основе латинской графики. Верующие — в основном лютеране, широко распространены пиетистские течения (баптисты, адвентисты, гернгутеры). Есть православные, в основном из субэтнической группы сету на юго-Востоке Эстонии и в Печорском районе Псковской области.

Эстонцы сформировались в Восточной Прибалтике на основе смешения древнего аборигенного населения и пришедших с востока в 3-м тысячелетии до нашей эры финно-угорских племён. Позднее они вобрали восточно-финно-угорские, балтские, германские и славянские элементы. К 1-му тысячелетию нашей эры сложились основные группировки эстских племён, к XIII веку сложились территориальные объединения-мааконды: Уганди и Сакала на юге, Вирумаа, Ярвамаа, Харьюмаа и Рявала на севере, Ляэнемаа и Сааремаа на западе Эстонии. С начала XIII века началась экспансия Ливонского ордена на Юг и датчан на Север Эстонии. К 1227 территория Эстонии была включена в земли Ливонского ордена, в 1238—1346 северная часть Эстонии (Рявала, Харьюмаа и Вирумаа) принадлежала Дании. Эстонцы были обращены в католичество. В результате Ливонской войны 1558—83 территория Эстонии была поделена между Речью Посполитой (южная часть), Швецией (северная часть) и Данией (остров Сааремаа). К середине XVII века Эстония отошла к Швеции. Реформация 1521, распространение богослужения и книгопечатания, с конца XVII века — школьного обучения на эстонском языке способствовали формированию эстонской национальной культуры. В 1632 в Дерпте создаётся университет с обучением на латинском и шведском, позже — на немецком языке (современный Тартуский университет).

В ходе Северной войны 1700—21 Эстония вошла в состав России. Северная Эстония образовала Эстляндскую губернию, южная вошла в состав Лифляндской губернии. В XIX веке из-за аграрных реформ и развития капитализма усиливается переселенческое движение эстонского крестьянства во внутренние области России и города. Возросла численность эстонцев в городском населении (в 1897 63% жителей Таллина). Развивается эстонское национальное движение. После Октябрьской революции в феврале 1918 была провозглашена независимая Эстонская республика, оккупированная затем немцами (до ноября 1918); с конца ноября 1918 по январь 1919 на части территории Эстонии существовала провозглашённая большевиками Эстонская советская республика. В 1940 Эстонская республика была включена в состав СССР. В 1991 Эстония стала независимой.

2. Динамика численности и современная численность в городской и сельской местности.

Первые поселенцы, проживавшие на территории Эстонии, имели европеоидные черты, и пришли в Эстонию из восточной части Центральной или южной части Восточной Европы, после того, как территория Эстонии освободилась от материкового льда. В эпоху мезолита (9000 – 4900 гг. до н.э.) местные жители принадлежали к культуре, которая была распространена в лесной зоне Восточной и Северной Европы. Как показывают результаты современных генетических исследований, эстонцы, входящие в финно-угорскую группу народов, по материнской линии родом, в основном, из Европы, по отцовской – с восточных территорий.

Миграция влияла на состав населения территории Эстонии и позже – нередко новые поселенцы прибывали после периодов высокой смертности. Начиная с XIII века в города Эстонии, как правило, переселялись жители Германии и Швеции. Средневековые города онемечивались, но эстонцы, тем не менее, составляли примерно 50% от числа горожан. В сельских регионах в деревнях расселялись выходцы, в основном, с соседних территорий Финляндии, России, Латвии, Литвы и Польши, которые вследствие того, что жили они разбросанно среди местного населения, относительно быстро ассимилировались с эстонцами. Смешения с эстонцами не произошло у шведов, населявших побережье на западе и севере Эстонии, а также русской общины староверов, поселившихся на западном побережье Чудского озера, чтобы избежать религиозных преследований в России. Второй большой период иммиграции начался в конце XIX в., когда для строительства сети железных дорог и предприятийкрупной промышленности в Эстонию приехало большое количество рабочих из России.

Перед Второй мировой войной эстонцы составляли 88,1% от общего числа населения страны. Остальную часть населения составляли пять национальных меньшинств, каждое из которых насчитывалось более 3000 человек. Согласно закону о национально-культурной автономии 1925 г., немцы и евреи ходатайствовали о статусе культурной автономии. Самым многочисленным национальным меньшинством являлись русские (8,2%, или около 92 000 человек), на долю немцев приходилось 1,5% (16 300), шведов – 0,7% (7600), латышей и евреев – менее чем по 0,5%. В результате Второй мировой войны и политических преобразований Эстония лишилась четырех из пяти исторических общин национальных меньшинств. Сохранилась русская историческая община, численность которой в начале 1990-х годов составляла 39 000 человек.

Вследствие связанных с войной событий непосредственно после окончания Второй мировой войны эстонцы составляли внутри новых границ страны 97% населения. После наступления мира в Эстонию, являвшуюся частью Советского Союза, началась интенсивная иммиграция с других территорий СССР, которая пошла на спад лишь в конце 1980-х годов. Начиная с того времени миграционное сальдо Эстонии было отрицательным.

В 2010 г. эстонцы составляли 68% от населения Эстонии, русские – 25%, украинцы – 2%, белорусы – 1% и шведы – 1%. К числу крупных национальных групп можно также отнести евреев, татар, немцев, латышей, поляков и литовцев.

В более длительной перспективе на будущее общества заметно влияет возрастная структура населения. Доля детей в населении Эстонии сокращается – в 2008 г. они составляли 21% всего населения. И хотя растет число пожилых людей, все же, по сравнению с другими европейскими странами, доля людей старше 64 лет в населении Эстонии относительно невелика: по данным 2008 г., люди в возрасте 65 лет и старше составляли лишь 18% общего числа жителей Эстонии. В 1990-2007 гг. количество людей трудоспособного возраста сократилось, однако оно вновь начало расти, когда трудоспособного возраста стало достигать многочисленное поколение, рожденное в конце 1980-х гг. Несмотря на снижение общего числа людей трудоспособного возраста, в ближайшем будущем их доля в населении Эстонии будет довольно стабильной. Наиболее важные изменения в возрастной структуре населения произойдут после 2018 г., когда начнется стремительное сокращение доли людей трудоспособного возраста.

Трудовая занятость людей в возрасте от 15 до 64 лет в Эстонии несколько выше, чем в среднем по Европейскому союзу. Это вызвано, прежде всего, тем, что трудовая занятость женщин в Эстонии выше средней. Например, даже среди пенсионеров занятость мужчин и женщин примерно одинакова. В Эстонии люди в возрасте старше 70 лет обычно уже не работают, но до достижения этого возраста, все же, довольно активны.
Города и урбанизация.
Как и в других странах Европы, в Эстонии наблюдается непрекращающийся рост значимости городов, при этом Таллинн является всеэстонским центром притяжения, а Тарту, Пярну и Йыхви/Кохтла-Ярве – центрами регионального уровня. Уездные центры по-прежнему считаются важными составляющими системы заселения.

В поселках городского типа проживают в общей сложности 69% населения Эстонии, 70% жителей – в региональных центрах, Харьюмаа, Ида-Вирумаа, Тартумаа и Пярнумаа. Наиболее плотно заселены Северная Эстония и прибрежные регионы. Там же находятся и три из пяти крупнейших городов Эстонии: Таллинн, Нарва и Кохтла-Ярве, в них сосредоточена преимущественная часть населения, промышленного потенциала, транспортных сетей и экономической деятельности. Признаком интенсивной урбанизации и индустриализации, последовавших после Второй мировой войны, был большой приток иммигрантов с других территорий Советского Союза.

Разделение на поселения городского и сельского типа началось в Эстонии приблизительно в 13 веке. Согласно первоисточникам, первыми городами были: Тарту (1030 г.), Таллинн (1248 г.; под названием Колывань – 1154 г.), Нарва (1256 г.), Пярну (1265 г.), Хаапсалу (1279 г.), Вильянди (1283 г.) и Пайде (1291 г.). Часто города возникали вокруг орденских немецких городищ, которые нередко строились на месте захваченных ими древних городищ. Уже тогда крупные города располагались вблизи побережий и водоемов, развитых торговых и транспортных путей. Современную картину сети городов сформировала осуществленная в 1959-1962 гг. административная реформа, в ходе которой образованные границы 15 районов приблизительно совпадают с границами сегодняшних уездов. В связи с созданием новых районных центров появились новые местные центры, такие как Йыгева, Рапла или Пылва. Всего в Эстонии насчитывается 42 города и 9 поселков городского типа. В результате изменений, произошедших после восстановления независимости Эстонии, в 1990-х годах роль уездных и местных центров значительно сократилась, в уездных центрах жизнедеятельность сконцентрирована вокруг успешных предприятий и находящихся вблизи них городов.

3. Показатели воспроизводства.

Несмотря на то, что во многих странах число детей в последние годы уменьшилось, в Эстонии стремление иметь детей довольно стабильно. В среднем, семьи хотят иметь 2,3 детей, что относительно много по сравнению с другими европейскими странами. Представления мужчин о желаемом количестве детей в семье существенно не отличаются от соответствующих представлений женщин. В действительности, детей рождается значительно меньше желаемого, но этот показатель находится на среднем европейском уровне.

Внимания заслуживает тот факт, что в Эстонии много детей рождается в семьях, где брак родителей не зарегистрирован официально. Среди европейских стран в XXI в. лишь Исландия опередила Эстонию по относительному числу детей, рожденных вне официального брака. В Эстонии эта тенденция стала особенно заметной в 1990-х гг. и в первое десятилетие XXI в., например, в 2009 г. 60% всех новорожденных появились именно в таких семьях. В обществе Эстонии практически отсутствует предубеждение относительно детей, рожденных вне зарегистрированного брака, и на практике для ребенка нет большой разницы, состоят ли его родители в браке официально. Конечно, благодаря рождению детей так называемый «гражданский брак» чаще превращается в официальный, но, все же, воспитание детей в семьях, где родители состоят в незарегистрированном браке, совсем не редкость. Матерей-одиночек в Эстонии относительно мало – всего 7%. Чаще всего брак регистрируется после двух лет совместной жизни, но есть и пары, всю жизнь живущие без регистрации.

Согласно данным переписи населения 2000 г., 50% мужчин и 42% женщин состояли в зарегистрированных браках. 21% всех пар, проживающих вместе, не зарегистрировали свои отношения официально. Гражданский брак был наиболее распространен среди разведенных людей (29%) и тех, кто ни разу не был женат/замужем (20%).

Количество разводов на душу населения в Эстонии одно из самых высоких в Европе, однако в 21 веке оно начало уменьшаться – возможно, это связано с ростом популярности гражданских браков. Поскольку до вступления в официальный брак большинство пар какое-то время живут вместе, они уже хорошо знают друг друга, поэтому неожиданности в характере партнеров не являются причинами разводов.

В 1990-х гг. в Эстонии начался переход на новый тип рождаемости. До начала 1990-х рождаемость превышала границу воспроизводства населения (более двух детей на одну женщину) гг. 1987-1990 гг. были рекордными по количеству новорожденных – еще никогда в Эстонии не рождалось столько детей за год, что во много можно объяснить и надеждами, которые породил процесс национального освобождения.

В начале 1990-х гг. рождаемость стала падать. Неуверенность в будущем становилась все сильнее – росла безработица, закрывались детские сады, обсуждалась возможность введения платы за образование, многие молодые семьи не решались заводить детей из-за отсутствия перспектив на улучшение жилищных условий. Рождение детей откладывалось на будущее, в первую очередь люди старались получить профессию, найти работу и обеспечить себе стабильный доход. Возрастная кривая рождаемости стала походить на аналогичную кривую 1930-1935 гг. Наименьшее количество рождений на одну женщину (1,3) было зарегистрировано в 1998 г. После этого начался рост рождаемости. Отчасти это было вызвано тем, что люди стали заводить детей в более позднем возрасте, т. е. детей рожали те женщины, которые ранее откладывали рождение детей на более поздний срок, однако влияние оказала и общая стабилизация экономического положения, уменьшение риска ухудшения экономического положения семьи из-за появления в ней ребенка.

К 2009 г. суммарный коэффициент рождаемости вырос в Эстонии до 1,6 ребенка на одну женщину, что было средним показателем для европейских стран, тем не менее, этот показатель был, все же, меньше, чем в конце 1980-х гг. Прежде всего, можно отметить относительный рост удельного веса рождений вторых и третьих детей в семье, в то время как удельный вес детей, рожденных четвертыми и последующими, уменьшается.

Несмотря на то, что в период с 1990 г. по 2009 г. средний возраст, в котором женщина рожала первого ребенка, увеличился на три года, по сравнению с другими странами Европейского союза в Эстонии женщина впервые становится матерью относительно рано. В 2009 г. средний возраст женщины, родившей первенца, составлял 26 лет. С начала XXI в. матерями, чаще всего, становятся 25- 29-летние женщины. При увеличении среднего возраста, в котором рожают детей, на репродуктивное поведение стали больше влиять факторы, связанные со здоровьем и преждевременной смертностью. Хотя в Эстонии мужчины имеют относительно хорошую плодовитость, т. е. физиологическую способность к зачатию и рождению детей, вследствие преждевременной смертности мужчин в возрасте старше 30 лет женщин насчитывается больше, поэтому для всех женщин этого возраста супругов уже не хватает.

Если во многих странах последствия искусственного оплодотворения статистически выражаются в виде роста числа рождения близнецов, в Эстонии в первое десятилетие XXI в. влияние лечения бесплодия на структуру рождаемости не столь очевидно. Некоторый рост числа рождения близнецов наблюдается с 1998 г., однако доля таких родов довольно низка – например, в 2009 г. они составляли 0,02% от всех родов.

Средняя продолжительность жизни жителей Эстонии значительно ниже, чем в большинстве стран Европейского союза, особенно среди мужчин – в странах ЕС средняя продолжительность жизни у мужчин ниже лишь в соседних Латвии и Литве. Также для Эстонии характерно большое межполовое различие в предполагаемой средней продолжительности жизни женщин и мужчин. Женщины живут в среднем на 12 лет дольше мужчин. Причина столь заметного различия заключается, прежде всего, в высокой смертности относительно молодых мужчин в результате т.н. внешних причин смерти (несчастных случаев, убийств, самоубийств). Однако смертность эстонских мужчин в молодом возрасте и по другим причинам также находится выше среднего европейского уровня. В 2008 г. женщины доживали в Эстонии, в среднем, до 79,2 лет, мужчины – до 68,6 лет.
Главными причинами смерти в Эстонии являются болезни органов кровообращения (58%), злокачественные новообразования (16%) и внешние причины смерти (13%). Смертность, обусловленная внешними факторами, преобладает среди людей в возрасте до 40 лет. Смертность в результате новообразований увеличивается начиная с 40-летнего возраста как среди мужчин, так и среди женщин. В низкой продолжительности жизни в Эстонии виновны, прежде всего, низкая физическая активность, курение и алкоголь. Наиболее значительно растет смертность мужчин вследствие рака органов дыхания и рака легких. По данным связанного со здоровьем исследования 2006 г., 41% мужчин и 20% женщин ежедневно курили. Время от времени курили примерно 7% мужчин и женщин. Непосредственное влияние на смертность оказывает и алкоголь. В последнее десятилетие смертность, обусловленная употреблением алкоголя, возросла среди мужчин трудоспособного возраста в два раза. Из внешних факторов наиболее распространенными причинами смерти являются самоубийства и автомобильные аварии. По уровню смертности, связанной с алкоголем, Эстонию можно сравнить с Литвой, Шотландией, Восточной Германией, Северной Францией, Болгарией и Венгрией.
Наряду со смертностью важно и количество лет, проживаемых без ограничений, вызванных болезнями. В Эстонии женщины и мужчины имеют хорошее здоровье на протяжении значительно меньшего периода своей жизни, чем в среднем в Европе. По данным 2005 г. женщины в среднем здоровы до 52 лет (в среднем по ЕС – до 66 лет), мужчины – до 48 лет (в среднем по ЕС – до 65 лет). Следовательно, проблемы со здоровьем появляются у жителей Эстонии относительно рано.

4. География расселения
Современная Эстония - справедливо этнически гетерогенная страна, так как там проживает примерно 85% всех эстонцев. В основном, эмигранты направляются в Финляндию, Россию, Германию, США, Швецию, Великобританию, Украину. Часто говорят об эмиграции людей с высшим образованием, например, врачей, однако большинство уезжающих в другую страну имеют среднее образование.
Таблица 1.

Современный ареал расселения и численность эстонцев

Эстония 922 398 (2010)

Швеция 26 000

США 25 000 (2000)

Канада 22 000

Финляндия 20 000 (2007)

Россия 17 875 (2010)

Австралия 6 300

Германия 5 000 (2001)

Украина 2 868 (2001)

Великобритания 4 000

Латвия 2 381 (2010)

Ирландия 2 373

Абхазия 446 (2003)
Всего около 1,055,000 (2000)

Источник: www.ru.wikipedia.org

5. Конфессиональная принадлежность.

Большинство эстонцев — атеисты. Верующие в основном лютеране, есть православные. По состоянию на 1 июня 2010 г. в Регистр религиозных объединений были внесены 9 церквей и 9 приходских объединений всего с 470 приходами. Помимо них также в Регистр религиозных объединений внесен 71 независимый приход и 8 монастырей. Также помимо религиозных организаций часть религиозных объединений, внесенных в Регистр религиозных объединений, зарегистрировала себя в качестве религиозных обществ, часть в виде недоходных обществ, а некоторые вообще не посчитали необходимым регистрироваться в каких-либо государственных учреждениях
В ходе проходившей в 2000 году переписи населения проживающим в Эстонии людям старше 15 лет среди прочих также задавали вопрос об их религиозном самоопределении. Согласно данным переписи населения, одну конкретную традицию вероисповедания признает 31,8% ответивших на вопрос людей (29% принимавших участие в переписи людей старше 15 лет). Чаще всего относили себя к лютеранам (13,57%) и православным (12,79%). За ними следовали баптисты (0,54%) и католики (0,51%). 0,33% признали себя последователями нехристианских традиций. Из них большинство (0,12%) составляли мусульмане, а также последователи религии Таара и коренной религии (0,09%). 34% ответивших назвали себя равнодушными в отношении религии, 14,5% не смогли ответить на вопрос. 6,1% признали себя атеистами. 7,99% опрошенных отказались отвечать на вопрос.
Участие в религиозных обрядах в современной Эстонии является довольно низким – опрос 2000 года показал, что 4% ответивших (опросили 1092 человек) принимает участие в религиозных обрядах каждую неделю. Согласно рапорту Европейского социального исследования от 2004 года раз в неделю принимали участие в религиозных обрядах 2,5 процента ответивших и процент верующих среди ответивших составлял 15,2. Согласно опросу, неверующие составляли 54,6 процента и „где-то между" находилось 30 процентов ответивших.

6. Традиции, обычаи, обряды и т.д.

Жизненный цикл.
Древние эстонцы воспринимали окружающий их мир. прежде всего, исходя из образа круга. Осознание линеарности вещей могло возникнуть лишь во времена перехода от католичества к лютеранству. Существовало два круга, в которых участвовал человек: ими были жизненный и временной (годовой) цикл. Первый был один и большой, второй же постоянно повторялся. Вся обрядность у эстонцев была в большей степени определена этими двумя циклами.
В жизненном цикле были четыре основных событий: рождение, конфирмация или наступление совершеннолетия, вступление в брак и смерть. Из этого первое и последнее случались в любом случае. Не каждый рожденный ребёнок становился совершеннолетним. и не каждый совершеннолетний вступал в брак. Мировоззрение эстонцев, сложившееся в процессе симбиоза старой и новой веры, выражалось в сложных традициях. Человек, переходя из одного жизненного этапа в другой, особенно уязвим, поэтому его приходилось оберегать от зла и гарантировать удачу и благословение.
Обрядность родов начинались уже при зачатии ребёнка. Если желали, чтобы родился мальчик - под матрац клали топор, если девочка - иголку. Важным считался день и время рождения. Понедельник, среду и пятницу считали несчастливыми днями, когда не начинали ни одну работу. Несчастливыми они были и для начинания жизни. Ребенок, рождённый в воскресенье был особенно счастливым, и это поверье сохранилось по сей день. Вечерний ребёнок был счастливым, а утренний должен был всю жизнь много работать, чтобы свести концы с концами. По всей Эстонии существует традиция, когда новорождёного принимали в одежду противоположного пола, мальчика в женскую рубаху и наоборот. Это делали для того, чтобы уберечь его от злых сил, и чтобы ребёнок обязательно вступил в брак.

Для ребёнка промежуток времени от рождения и до крещения был самым опасным. Ребёнка никогда не оставляли одного и всю ночь горел свет. Имя ребёнку обычно давали в честь дедушек и бабушек или использовали церковный календарь. Ребёнку нельзя было давать имя отца или матери. Ребёнка крестили в возрасте 2-3 недель дома или в церкви. В Эстонии много малых остовов и отдаленных деревень и хуторов, которые пастор посещал всего несколько раз в году, поэтому все церковные обряды проводились там вместе, от крещения до отпевания покойника.

В народных традициях имеются обряды, которые разрешены лишь совершеннолетним, хотя в тоже время нет никаких указаний по поводу празднования совершеннолетия. Например, девушкам, достигшим совершеннолетия, разрешалось спать в амбаре, уважалось хождение на вечерки, также совместное времяпрепровождение молодых, - хождение в ночное (совместный выпас лошадей ночью, когда разжигали костры для отпугивания волков и вокруг них веселились).
Вступление в брак было одним из центральных событий в жизни человека. Существовало убеждение, что человек может исполнить социальную и биологическую роль лишь состоя в браке. До середины 19 века право выбора спутника жизни было у родителей. Выбор определяло трудолюбие невесты, а не внешность и богатство. Одним из видов общения молодых было подночевыванье, что означало традицию у молодых парней ходит летом к девушкам проводить ночь. Подночевывать ходили по вечерам в четверг и субботу с Юрьева дня (23 апреля) по Михайлов день (29 сентября). Это было время, когда молодые ночевали вне дома: девушки в амбаре, юноши на сеновале. Подночевывание официально не одобрялось, но с этим мирились. Местами даже полагали, что сватовству предшествовало подночевывание: «Будь благодарна, если кто-нибудь придёт, куда с таким позором пойдёшь, если твою дочь даже не хотят.»
Для эстонской свадебной традиции характерна пассивность жениха и невесты - а за них хлопотали другие - как при сватовстве, так и на свадьбе. При сватовстве переговоры вёл и договаривался о свадьбе сват, обычно родственник со стороны жениха, женатый пожилой мужчина. Со стороны невесты выступала мать или сваха. Самым подходящим временем для сватовства были вечер вторника, четверга или субботы на новолуние. Общепринятыми подарками невесте были передник, шёлковый платок и нож (позднее кольцо), матери невесты чепец или передник, отцу шапку или трубку, сёстрам-братьям платки. В 19 веке в ходу был еще и выкуп или наличные деньги, размер которого зависел от состояния жениха, и измерялся в серебре. В случае если свадьба была расстроена по вине невесты, подарки и выкуп нужно было возвратить, если со стороны жениха, то все оставалось невесте в качестве компенсации. В старину венчание и свадьба обычно не совпадали. До середины 19 века, местами и того дольше, церковное венчание было вторичным. В народе вначале проходила свадьба и переход невесты в молодицу, когда ей надевали головной убор замужней женщины. Венчание обычно происходило после свадьбы, а иногда даже вместе с крещением первого ребёнка. Венчание, всё же, было обязательным по закону.

Смерть была печальным, но неизбежным событием и с ней связано множество поверий. Было общее поверье, что услышанные стуки и звоны предвещали смерть. Естественными периодами умирания считалась либо весна, когда появляются первые листочки, либо осень, когда листья опадают - тогда дальнейшая дорога усопшего будет легче. Лучше считалось умереть днём и в хорошую погоду, так как во время вьюги и бури умирали злые люди и колдуньи. Для того чтобы облегчить переход в иной мир существовали различные приёмы, например открывание окна или двери. Под влиянием христианства распространилось и поверие, что спокойно умирает человек, который признаёт все свои грехи и просит прощения.

Временной цикл.
Второй цикл, определяющий жизнь человека это временной (годовой цикл), который постоянно повторялся. Годовой цикл, касающийся природы, делился пополам, в соответствие с весенним пробуждением природы и увяданием осенью. В полеводческом календаре пограничными являлись день пахоты (14 апреля) и «день когда желтеют листья» (14 октября) и оба дня происходят ещё с древних времён до прихода христианства.

Как и большинство народов Европы, эстонцы делили хозяйственный год по роду занятий на две части: на тёплый летний период, когда занимались полевыми работами, и скот был на пастбищах, и на зимний период, когда поля были под снегом и скот загоняли в хлев. Лето начиналось Юрьевым (Егорьевым) днём (23 апреля) и заканчивалось Михайловым днём (29 сентября). Этим самым лето длилось 5 месяцев, зима семь. Принцип разделения на две части исключает весну и осень, их считали как переходные периоды от зимы к лету наоборот.

Годичный календарь стал для эстонцев традиционным только с появлением в 19 веке эстоноязычного печатного календаря. Древнее времяисчисление опиралось на лунный календарь. Время исчисляли от полнолуния до полнолуния или от новолуния до новолуния (длина этого цикла 29,5 дня). Народное поверье обращало внимание и на Луну. Наблюдая за убыванием и ростом Луны, заметили, что растущая Луна способствует росту, а убывающая замедляет его. Названия месяцев у эстонцев были образованы в большинстве от названий традиционных дней и природных явлений (апрель – месяц сока (эст. mahlakuu), май – месяц листвы (эст. lehekuu) и.т.д.)

Последнее деление временного отсчета - сутки. Известно что в 17 веке эстонцы были знакомы как с солнечными часами так и с почасовым делением дня. В повседневной крестьянской жизни почасовое деление не имело практического значения, более целесообразным было общее деление дня. День делился в зимнее и летнее время по-разному. В Эстонии в 19 веке, почти повсеместно, ели зимой - 2, а летом 3 раза. Время приема пищи и делило день на части, части дня отсчитывались от одной трапезы до другой. «Время между двумя приемами пищи» использовалось в качестве общепринятой временной единицы, например, «скосить это поле можно за два промежутка между едой». Время обеда, ужина и завтрака назначали в зависимости от положения солнца. Имеются сведения что в начале 18 века у эстонцев день делился на 20 временных отрезков. Только в конце прошлого века понятие "часа" заменило более ранний вид деления "в зависимости от времени суток и времени приема пищи".

Годовой цикл, основанный на движении Солнца, делился на две части днями летнего и зимнего солнцестояния. С Рождества день становился длиннее, с Иванова дня день шёл на убыль. Эти два поворотных пункта уже с древних времён являлись двумя большими праздниками.

Рождество являлось для древних эстонцев важнейшим праздником. В празднике Рождества также очевидное смешение христианских и языческих традиций. Главным событием являлось не только празднование рождения Христа 25 декабря, а Рождество охватывало более длительный период - со дня св. Томаса (эст. Toomapäev, рус Фома) 21 декабря и до Дня трех королей (эст. kolmekuningapäev) 6 января, и традиция празднования уходит в дохристианский период. Рождество, с множеством запретов на работы и обильными трапезами было периодом отдыха во время долгой и темной зимы. Сочельник и последующий день были самым значимым временем в году. К этому дню должны быть закончены все хозяйственные работы, жилье украшали подвесной рождественской короной и в дом приносили солому. Лишь в конце последней декады 19 века на смену соломе пришла рождественская ёлка. Архаичное значение соломы в доме трактовали по-разному, вероятнее всего это связано мере с культом предков. В сочельник, в обед, семья ходила в баню, после которой одевалась чистая одежда, и начинался рождественский покой. Это было время, когда «небесные врата и врата ада были открытыми», поэтому приходилось себя всячески защищать, чтобы не проникла нечистая сила. С этой целью на всех дверях, окнах и.т.п. рисовали обереги – крест, пентаграмму или колёсный крест. В рождественскую ночь за стол садились несколько раз, чтобы еды всегда было вдоволь, на ночь еду со стола не убирали, а оставляли для "душ", которые придут домой.

Новогодний праздник появился с 1 января 1691 года, когда начало года было переведено на 1 января. По своему расположению - после Рождества и в середине Сочельника. Новогодний праздник назывался еще вторым Рождеством. Новогодние традиции во многом совпадают с рождественскими, но отличаются большей веселостью и меньшей торжественностью. По всей Эстонии люди верили в примету - что делаешь в первый день Нового года, то будешь делать весь год.

Рождественский период заканчивался Днем трех королей (6 января) или днём св. Кнута (7 января). Последний был известен на островах. К этому периоду рождественская еда должна была быть съедена и пиво выпито.

Если рождество служило передышкой в зимний период, то Иванов день (эст. Jaanipäev) 24 июня в народном календаре был древним летним праздником, и наравне с Рождеством был самым отмечаемым праздником. Вечером Иванова дня на жердях или высоком пригорке зажигали огонь, который как считалось, обладал магическим и очищающим свойством, лекарственные травы, собранные в Иванову ночь также имели особую силу. В Иванову ночь, так как и в Рождественскую ночь активизировались как добрые силы, так и нечисть, поэтому это был подходящий период для магических действий. В Иванову ночь в основном, веселились, качались на качелях, танцевали вокруг костра, устраивали различные игры на испытание силы и ловкости, ходили искать цветок папоротника, плели венки и одевали их на ночь на голову, чтобы увидеть будущее. Этот день связывали с выпасом и удойностью скота, готовили молочные блюда и колдовали, чтобы коровы давали больше молока. К Иванову дню заканчивались земледельческие работы, и начинался период сенокоса.

Всего в эстонском народном календаре в период между Рождеством и Ивановым днём 80 знаменательных дат, известность которых различалась регионально. Необходимость вести счёт времени была и раньше, так счёт времени в народе велся по неделям. Это означало подсчёт неделей от одной знаменательной даты до другой. с Рождества - 6 недель до Сретенья (Дня трех королей) со Сретенья - 11 недель до Юрьева дня с Юрьева дня - 8 до Иванова дня с Иванова - 4 до дня Якова с дня Якова - 9 до Михайлова дня с Михайлова - 6 до Мартынова дня с Мартынова - 2 до Кадрина дня с Кадрина - 4 до Рождества. Масленица, Юрьев день, День душ, Мартынов день и Кадрин день являлись важнейшими датами и имели богатую обрядность. Масленица (эст. Vastlapäev) была передвижным праздником, которая празднуется во вторник седьмой недели перед Пасхой всегда во вторник на новолуние. Традиционным блюдом в этот день были отварные свиные ножки, бобовый или гороховый суп. По всей Эстонии известен обычай скольжения по льду в этот день - чем дольше скольжение тем выше уродиться лен. Юрьев день (эст. Jüripäev) 23 апреля был днем начала земледельческих работ и началом сезона выпаса скота. Этот день был известен еще с дохристианского периода. Многочисленными совершаемыми в этот день обрядами старались обеспечить пополнение поголовья скота. Юрьев день был и днём смены хозяев для батраков и батрачек, так как заключение договоров о найме свершались с Юрьева дня. В Юрьев разводили костёр. С Юрьева дня начинались дни с тремя перерывами для еды, которые продолжались до Михайлова дня.
Осенний период был временем поминовения душ умерших предков (эст. Hingedeaeg). Конкретного дня для поминания душ умерших раньше не было. Наиболее распространено мнение что дни поминовения предшествуют Мартынову дню. День поминовения (эст. Hingedepäev) 2 ноября, существующий в наше время пришел от католиков в более позднее время. Наиболее подходящим днем для посещения душами родного дома был четверг, когда вечером их ожидали домой и в бане накрывали для них стол. В этот период нельзя было шуметь, под запретом были прядильные работы, нельзя было громко разговаривать и смеяться. Существовало поверие - если душам понравятся угощения, то в доме будет счастье и удача. Мартынов день (эст. Mardipäev, день памяти епископа Мартинуса) 10 ноября заканчивал сельскохозяйственный год и завершал период поминовения душ. У эстонцев, в отличии от других народов, в этот день было принято рядиться и ходить из дома в дом, где ряженным давали угощение. Рядились, обычно, в мужчин - "Мартынов", старались одеться пострашнее и представляли часто семью, которой верховодил "Март-отец". В обрядах Мартынова дня прослеживаются следы культа уважения к предкам. День Кадри (эст. Kadripäev день памяти святой Катерины) 25 ноября отличался у эстонцев богатством традиций ряженья. День Кадри отмечался как женский день и рядились в женщин, одежда была белой и чистой, ходили по домам, пели танцевали и звонили в колокольчики, желая семье счастья. День Кадри считался праздником овец, и, в честь пополнения стада приходили в хлев отведать каши.

Названий знаменательных дат дохристианского периода сохранилось мало и на формирование народного календаря, несомненно, сильное влияние оказала католическая церковь. В первую очередь это затронуло закрепление и наименование праздничных дней. Прижились те праздники которые совпадали с местным хозяйственным ритмом и те, с которыми связаны наиболее интересные ритуалы.

Народные верования
Основными признаками народных верований Эстонии является плюрализм, который выражается в вере в различных духов и фей, у которых отсутствовала внутренняя иерархия. Духи оживляли многие природные области, и сфера их власти была ограничена. Это означает, что для Эстонии характерна анимистическая вера в живую природу.

Слово «священный» когда то было близко понятию «табу», обозначая что-то неприкосновенное, отдельное и неограниченное. Все священное излучало таинственную и опасную для человека силу, а также предусмотрительно требовало ритуального поведения. Священными могли быть места, объекты, люди, животные, временные периоды, связь с жизненными событиями, различные явления и ситуации. Священными местами были жертвенные камни и источники, а также рощи.
Священные источники наделялись магической оздоровительной силой и его водой лечили заболевания глаз и кожи, смывали греховные поступки и т.д. Источникам приносили в жертву серебро, в них найдены предметы, относящиеся к 8 – 12 вв. В Эстонии известно около 400 священных источников. Священной рощей считали группу деревьев. Обычно священными считались лиственные рощи рядом с деревней на высокой опушке, на ровной местности - около какой-либо расщелины или источника, где приносили жертвы умершим предкам и куда ходили молиться. В роще нельзя было топтать траву, ломать ветки, рубить деревья и т.д. Жертвенные дары приносили также отдельно стоящим деревьям т.н. «жертвенным деревьям».
С введением христианства началось уничтожение священных рощ, католическая церковь установила на месте рощ свои кресты и часовни, лютеранская же церковь пыталась полностью выкорчевать почитание деревьев и традицию принесения жертвенных даров. Несмотря на это в священных рощах покойников хоронили еще в 17-18 вв. Поклонение священным рощам и деревьям прекратилось к началу 19 века, в народных преданиях воспоминания о местах, где раньше росли священные рощи, и деревья сохранились до начала 20 века. В Эстонии священными считались и камни, которым приносили жертвенные дары, в большей части это обычные валуны, которые находились на поле или пастбище вблизи деревни, реже – в лесу. В своем большинстве духи эстонцев, которым поклонялись и которым совершали жертвоприношения были только духовными существами.
Пеко
Одним из интересных примеров взаимоотношения мира идолов и зачаточного художественного творчества является известное в Сетумаа священное изображение хранителя дома и урожая Пеко. Стоящий в засеке закопченный Пеко был примитивно вырубленным из колоды человеческим торсом с выдолбленными на макушке отверстиями, в которых зажигались жертвенные свечи. Фигура Пеко принадлежала всей деревне и ежегодно кочевала с одного хутора на другой. От чужих Пеко прятали. Особые празднества в честь Пеко устраивали осенью после жатвы, весной во время троицы и Иванов день. Самым важным из них был осенний праздник, который всегда устраивался в полнолунье, в нем принимали участие только мужчины, и в ходе этого праздника фигура Пеко переходила в новый амбар. В подарок Пеко приносили масло, творог и шерсть, прося при этом удачи и приплода стаду. Пеко посвящались также деревья и кусты, под которые приносили жертвенные дары. Культ Пеко известен только в Сетумаа и нет никаких сведений о том, что Пеко поклонялись еще где-либо в Эстонии кроме Сетумаа.
Тыннь
В отличие от Пеко, который принадлежал всей деревенской общине, в Западной Эстонии известно принадлежащее только одной семье изображение защитника дома – Тыння. Культ Тыння дольше всего сохранился в Пярнумаа, местами даже до начала 20 в. Само изображение Тыння могло быть различным. Существует много сообщений о том, что Тыння изготавливали из воска – лепили небольшую фигурку, для которой иногда шили одежду. Часто в качестве Тыння использовали восковую свечу, на которую надевали крошечные кафтан и штаны. Некоторые Тынни были вырезаны из дерева и в большей или меньшей степени походи на живое существо. При этом Тыннь мог быть как мужского, так и женского пола. Единственная сохранившаяся в Эстонии фигура Тыння находится в Эстонском национальном музее. Тыннь всегда должен был получать долю от каждой выпечки хлеба, забитого животного и т.д. В случае несчастий и болезней Тынню подносили и медные копейки. Основным днем для совершения пожертвований Тынню был день тыниса 17 января (эст. Tõnisepäev). В этот день обычно забивали какое-нибудь животное, три капли крови которого капали в короб Тыння.

Помимо конкретных духов-защитников, земной мир в эстонских народных верованиях был населен различными сверхъестественными существами, которые жили своей скрытой жизнью. Вдалеке от дома, в дикой природе человек чувствовал себя находящимся на чужой территории. Зловредные духи выступали чаще всего в образе волков или змей, от которых можно было уберечься с помощью заклинаний.

Самым популярным сверхъестественным существом был черт, под личиной которого скрывалось большое количество других персонажей, часть из которых происходила еще из дохристианского периода. Для черта было характерно умение принимать различные обличия, и он выступал в различных ролях – вытеснив из народных преданий разных духов природы. Представления о черте были в основном двух видов: агрессивный черт и нейтральный черт. Первый из них представлял непосредственную опасность для человека, второй же прямо не проявлял враждебности к человеку. Третий и поздний образ черта – комический черт, глупый и простодушный нечистый и народных рассказов. В христианской религии черт и колдун действуют заодно, сверхъестественные силы человек приобретал с помощью демона. В эстонских народных верованиях колдун действовал самостоятельно и вершил свои дела, опираясь на свои знания и естественные способности. Все же слово «колдун» означало «человека с плохими намерениями». Имеющий добрые намерения лекарь и защитник от злых сил назывался «знахарем». Оба они являлись не только частью верований, но и принадлежали реальной деревенской общине.

Несмотря на давление христианства, эстонцы в своих верованиях сохранили много языческих элементов. Прежде всего, это указывает на практический склад эстонцев: не стоит конфликтовать ни с новым, ни со старым. Для того чтобы счастье сопутствовало семье и стаду он мог просить помощи и приносить жертвы обоим, так как кто же мог точно знать какую тайну и опасность представляет собой другой мир.

Народная одежда
На развитие народной одежды на протяжении столетий влияли как мода высших сословий, так и народная одежда соседей. Одежда деревенской общины в первую очередь была обусловлена сложившимися традициями и обычаями. Народная одежда в определенном смысле показывала сословную и национальную принадлежность, помимо этого повседневная и праздничная одежда представляла собой и сложную знаковую систему, указывая на возраст и социальное и семейное положение ее владельца.

В общем, одежду разделяли на три части:
• праздничная одежда, которую надевали лишь в торжественных случаях и передавали из поколения в поколение;
• выходная одежда для менее торжественных случаев;
• рабочая одежда, которую носили повседневно и которая изготовлялась из худшего материала и без украшений; носили старую выходную одежду.
Одежду обычно изготовляли из сотканной дома шерстяной или льняной ткани: из льняной ткани прежде всего делались рубахи и головные уборы замужних женщин, из шерстяной – различную верхнюю одежду, варежки, чулки и носки.

Долгое время основная часть одежды была натурального цвета: льняные ткани отбеливались, верхняя одежда из шерсти была коричневого или черного цвета. Для того чтобы соткать ткань для юбки, пряжу красили растительными красками. Наиболее распространенным было окрашивание подмаренником, который давал красный цвет. В качестве первой покупной краски распространение в 18 в. получил индиго.
Полный комплект праздничной одежды девушки и юноши получали к конфирмации, когда праздновалось совершеннолетие. Особых различий в одежде холостого и женатого мужчины не было, но в то же время придерживались строгих различий между одеждой девушки и замужней женщины, а также одеждой замужней женщины и вдовы. Девушки ходили летом, а часто и зимой с непокрытой головой, используя для закрепления и украшения волос только ленту или венок, на большей части территории Эстонии в костюме девушки отсутствовал передник. Голова замужней женщины должна быть традиционно покрыта и обязательно надет передник. Верили, что хозяйка без передника повредит урожайности. Ожидавшей ребенка девушке, также подвязывался передник.
Украшения
Украшения, прежде всего, входили в комплект праздничной одежды, но и их носили и с повседневной рабочей одеждой. Украшения, как ценности передавались из поколения в поколение. Украшения матери обычно наследовала старшая дочь, или если дочерей не было, то жена старшего сына. Как украшения, так и орнаменты на одежде не имели только эстетического значения, но и защищали от всего окружающего зла. Повседневным украшением женщины были бусы. Белые или цветные бусы из стеклянных или каменных шариков надевали на шею маленькой девочке тогда, когда у нее прорезался первый зуб. Бусы были на женщине, как днем, так и ночью, на празднике и на работе, и она забирала их с собой в могилу. Поскольку верили в оздоровительную силу бус, то несчастным человеком считали того, у кого на шее не было бус. Особенно богатыми и имеющими большое значение были украшения женщин сету. У невесты сету во время свадьбы должно было быть не менее двух килограмм серебряных украшений, и если их не было, то приходилось занимать. Верили, что из предметов одежды наибольшей защитной силой обладали пояс и рукавицы. Согласно верованиям рукавицы защищали своего хозяина от врагов и враждебных сил. При ведении важных дел рукавицы надевали и в теплое летнее время, или просто засовывали их за пояс.

Хотя территория Эстонии и невелика, народная одежда имеет большое количество региональных различий. Можно выделить четыре больших группы – Южная Эстония, Северная Эстония, Западная Эстония и острова. Возникновению и сохранению местных особенностей в большей части способствовала крепостная зависимость. Передвигались в основном в границах своего прихода.
Южная Эстония
Для национальной одежды в Южной Эстонии характерно сохранение на протяжении долгого времени древних форм одежды. Своей старинностью особенно выделялась область Мульгимаа (Вильяндимаа). В то же время можно отметить различные влияния: одежда южной части Вырумаа имеет общие черты с латышской народной одеждой, и по всей Южной Эстонии распространились русские черты (вышивка красной нитью и тканый красной нитью узор). Самыми восприимчивыми к новым модам были северные приходы. В 18 в. распространение получила широкая юбка, вначале однотонная, а позже продольно-полосатая, которая в 19 веке уже была распространена повсеместно. Для женской одежды характерной была также рубаха с длинными рукавами, украшенная вышитым геометрическим орнаментом или мережкой. Больше русских элементов было в национальной одежде сету, например, мужчины сету носили подпоясанную рубаху навыпуск, женщины сету вместо юбки носили сукман, похожий на русский сарафан.
Северная Эстония
В одежде Северной Эстонии имеются лишь небольшие региональные различия. В то же время этот регион был наиболее восприимчив к новшествам. Прибрежные области выделялись оказанным на них финским влиянием. В Северном Причудье можно заметить русские и водские черты. В окрестностях Таллинна прижились и распространились по всей стране многие явления, связанные с европейской модой: мужской костюм, состоящий из штанов по колено, у женщин продольно-полосатая юбка и шерстяная одежда, выкрашенная в кубово-синий цвет. Самой характерной чертой одежды Северной Эстонии было то, что женщины носили рубашку без рукавов и сверху короткую блузку-кяйсед. Отличительным признаком был и вышитый гладью растительный орнамент, как на чепце. Так и на блузке-кяйсед. На голове женщины носили горшкообразный головной убор - поттьмютс
Западная Эстония
Одежда Западной Эстонии имела общие черты, как с Южной, так и с Северной Эстонией. Для региона характерной была верхняя одежда натурально черного или коричневого цветов овечьей шерсти. В женский костюм входила рубаха с длинными рукавами, поверх которой носили кофту (кофта в талию – кампсун) и лийстик (жилет), на плечах сложенный треугольником платок. Продольно-полосатая юбка прижилась здесь к началу 19 в. С середины 19 в. стали носить и поперечнополосатые и клетчатые юбки, особенно в Ляэнемаа. Головные уборы различались по приходам: в южной части носили чепцы особого покроя, на севере - горшкообразный и копытообразный кокошники.
Острова
Своя народная одежда была на каждом острове (Сааремаа, Хийумаа, Муху), на Сааремаа имелись свои отличия в каждом приходе. Много общих черт было с одеждой живущих на побережье шведов, например плиссированные юбки. Одноцветные юбки к 19 веку сменились продольно-полосатыми, позже поперечнополосатыми. Передники носили и совершеннолетние девушки. На Хийумаа женщины носили блузкукяйсед, на Сааремаа рубахи и лийстики. В качестве обуви носили туфли, только на Муху – постолы.
В связи с распространением городского уклада жизни, во второй половине 19 в. из повседневного обихода исчезла и народная одежда, в то же время во второй половине 19 в. в Эстонии в период т.н. национального пробуждения, началась пропаганда ношения народной одежды в торжественных случаях: на народных мероприятиях и певческих праздниках. Наибольшее оживление народной одежды в качестве национальной праздничной одежды получило начало в первой половине 20 в. Сегодня под народной одеждой подразумевается, прежде всего, праздничная одежда первой половины 19 в.

P.S. Все изображения, схемы и таблицы см в презентации.

Поделиться в: Скачать файл